В первой части мы обсудили криптовалютное инвестирование, перемыли кости Навальному и его экономической программе, а также выяснили, что последние выборы действительно стали самыми «честными» за всю историю нашей страны. Во второй части постараемся разобраться, откуда у либертарианства ноги растут; узнаем, почему Михаил Светов ненавидит коммунистов и послушаем пару пикантных историй из его личной жизни.
Рекомендуем предварительно прочесть первую часть.
Фото: Елизавета Мусатова
Вас можно назвать либералом?
Либертарианство, как таковое, выросло из классического либерализма. У нас есть некоторые принципиальные разногласия с ним. Классический либерализм – это власть либеральных идей, в том числе и касательно экономики. Но либертарианство идет немного дальше: с нашей точки зрения рынок — это нечто большее, чем просто товарно-денежные отношения. Рынок — это любые добровольные отношения между людьми, которые классический либерализм не признает. Ярче всего это выражается на примерах религиозных общин. Они могут изолировать себя от общих рыночных отношений, но, с точки зрения либертарианства, они все еще находятся в рамках этого рынка, потому что отказ от участия в товарно-денежном обмене — это тоже свободный выбор человека. А классический либерализм людям в этом отказывает. Мы часто видим, как эта религиозная нетерпимость, направленная против верующих, заставляет людей бороться против религиозных школ, против определенных вероисповеданий с либеральных позиций. Либертарианство видит в этом проблему. Мы считаем, что этого допускать нельзя. Сегодня классический либерализм тяготеет в сторону авторитаризма, все-таки. (улыбается)
Чем вы отличаетесь от анархо-капитализма в таком случае?
Либертарианство и анархо-капитализм — это практически одно и то же. Что неправильно понимают про анархкап — это не модель общества, которую мы хотим построить заново. Это инструмент, с помощью которого мы можем улучшать наше общество сегодня. Это компас, который показывает правильное направление, а, чтобы он его показывал, у вас должна быть выстроена правильная система координат. Так что, анархкап — это система координат, а вовсе не модель идеального общества. При этом наша партия минархическая. Что такое минархизм? Это то, каким образом мы собираемся претворять все наши идеи в жизнь.
Минархизм — учение о том, что функции и полномочия государства должны быть минимальными, ограничиваясь защитой свободы и собственности каждого гражданина или человека, пребывающего на территории государства. Минархизм, наряду с анархо-капитализмом, является одной из двух ветвей либертарианской политической философии.
Смотрите: минархизм очень внутренне противоречив. Абсолютно неправильно полагать, что минархизм имеет какую-то идеологическую подоплеку: он ее не имеет. Анархкап внутренне не противоречив, именно поэтому мы и рассматриваем его как инструмент. Но, помимо идеала в вакууме, существуют условия, в которые мы помещены. С ними тоже нужно считаться. Это как в физике: у вас есть какой-то закон, на который влияет среда. С политикой то же самое. Анархкап, как я уже сказал, существует в вакууме; ты его используешь как орудие для ведения общества в направлении большей свободы. А цель либертарианства — это не построение идеального общества, а решение более насущных приземлённых задач: защитить жертву от агрессора, понизить риски для жизни каждого человека, способствовать благосостоянию общества. Мы не предлагаем завтра отменить все законы! Да, если вы посмотрите на анархкап, он говорит, что нам не нужны никакие законы. Но, если мы их отменим, никакое свободное общество мы не получим. А получим мы гражданскую войну и раздробленность. Потом появится еще больше таких же репрессивных государств, как то, от коего мы только что избавились. Так что минархизм необходим. Это практика законов, берущая в расчет все окружающие нас условия, и двигающая общество в направлении большей свободы. Я надеюсь, хоть что-то понятно. (улыбается)
Фото: Елизавета Мусатова
Весьма. Как либертарианство относится к институту церкви?
Индифферентно. Есть либертарианцы верующие, есть неверующие. Мы все находим между собой общий язык. Вполне возможно, мы не хотим сожительствовать друг с другом, потому что образы жизни у нас разные, но в религии мы не видим ничего плохого, если она не занимается агрессивным мессианством. При этом пропаганда той или иной системы веры в рамках либертарианства может существовать спокойно. Но официальной религии или идеологии быть не может.
И последнее по матчасти: на одной из лекций вам задавали вопрос о поддержании суверенитета страны, идущей по пути отказа от госуправления. И вы говорили про ядерное оружие. Есть ли другие, более гуманистические, методы сохранения авторитета страны?
От ядерного оружия отказываться нельзя. Я считаю, что сегодня это наиболее эффективный метод.
Тогда справедлив ли будет следующий тезис: для построения либертарианства сперва получите доступ к ядерному вооружению.
Ну, может быть не «сперва». Если вы маленькое государство, предположим, то, как только вы решите завести ядерное оружие, вы столкнётесь с таким количеством санкций, что это сделает невозможным какое-либо экономическое развитие. Так что тезис неверен, но, повторюсь: я сторонник ядерного оружия. Оно в разы повышает шанс на выживаемость.
А если нам вдруг придется его применить – кто нажмет на кнопку?
Мы говорили уже сегодня про минархизм. Понятно, что какие-то государственные институты останутся. Просто они должны быть сформулированы таким образом, чтобы это решение принимал не один человек, например, президент; а чтобы гражданское общество могло удерживать контроль над этой ситуацией. Как именно это сделать — вопрос для проекта реформ. Но это не самое первое, на что мы должны влиять. В современных странах система сдержек против использования ядерного оружия достаточно неплохая. То есть, в том же США один человек не может запустить боеголовку. Перед этим надо пройти несколько ступеней.
Подобные решения в либертарианском государстве должны приниматься коммуной, в таком случае?
Ну «либертарианское государство» звучит, как оксюморон. Пусть будет «минархическое государство». Либертарианцы считают предпочтительным конфедеративное устройство, когда политические решения имеют локальное влияние на какие-то небольшие территории. Общие же решения принимаются с очень большим трудом. Так происходит в Швейцарии сегодня, раньше так происходило в США. Почему это важно? Потому, что, если неудачное решение принимается на каком-то местном уровне, оно затрагивает жизнь не всех людей, а только лишь жизнь небольшой группы. И, кроме всего прочего, эта группа может от подобного решения уехать в нужный момент. Именно поэтому это предпочтительная система организации общества. А вот мажоритарно-демократическая система, представительная демократия – самая неудачная система принятия решений. Я не готов ее защищать и обсуждать вообще.
С теорией мы более-менее разобрались. Дело за практикой: представим, что вашу партию зарегистрировали, каким-то волшебным образом она становится правящей. Какими будут ваши дальнейшие действия по превращению России в минархическое государство?
Смотрите… мы уже минуем люстрации? (смеются) [«Люстрации» — любимое слово Михаила Светова]
Фото: Личный архив Михаила Светова
Разумеется. Их мы уже провели.
Прекрасно, наконец-то! Во-первых, нужно снимать людей с крючка государственных субсидирований. Вы могли подумать: а кто будет помогать пенсионерам, если не государство? А теперь давайте вспомним, какое поколение в нашей стране получило достойную пенсию? Не было такого. По военным облигациям ничего выплачено не было в 60-х годах. Что в 90-е происходило — мы знаем, что сейчас происходит — мы знаем. Нужно помочь людям помочь самим себе. Что это значит? Все деньги, которые мы отправляем в виде налогов в государственные фонды, которые разворовываются, [а я напоминаю, что накопительная часть пенсионного фонда была только что разворована на войну на Украине и на строительство Керченского моста] нужно оставлять людям. Надо позволить людям впервые в жизни накопить капитал. Ситуация, что в нашей стране каждое новое поколение начинает с нуля — ненормальна. Общество заточено на то, чтобы люди ничего не накапливали. Государство все отнимает. Чтобы позволить людям накопить состояние, надо упростить налоговую систему, я не говорю отменить. Для этого нужно гарантировать неприкосновенность частной собственности. Вы вот знаете, что у вас в центре Тулы — огромное количество частных секторов? А знаете, что это значит? Если провести земельную реформу, и позволить людям свободно переводить свою землю из одного статуса в другой; например, стоить высокоэтажные постройки на месте старого домика, как это произошло в Японии — они разбогатеют. Не просто олигархи, не просто чиновники — обычные люди. Сейчас такое происходит, но нелегально. А это уже совершенно другая ситуация: в таком случае они вообще не надеятся, что дом долго простоит. Пока они не чувствуют себя хозяевами на своей земле — их задача извлечь максимум выгоды за минимальный срок. Нужно дать людям шанс на долгосрочное планирование. А это предполагает, что люди должны существовать в легальном поле. Этого нет в России, но это есть в Японии, я прожил там четыре года. Самое интересное — когда вы попадаете на какую-нибудь центральную улицу, где огромное количество бутиков за сотни миллионов долларов, дорогущих ресторанов… и на этой «золотой» земле рядом гнездятся лачуги. Как это возможно? Это возможно потому, что там живет какая-то бабулька, которая подумала: «Зачем мне эти 40 миллионов? Я лучше буду жить там, где жили все мои предки». И эту землю никто не может у нее отнять. Она хозяйка на своей земле. Я хочу, чтобы в России было то же самое. Если граждане почувствуют себя хозяевами на своей земле — они станут патриотами. Это то, чего в России сейчас нет. Каждый мечтает уехать, кто бы что ни говорил. Как наши чиновники: все патриоты, а детей в Англию отправляют. Они должны почувствовать, что, облагораживая свою среду, они становятся выгодополучателями этого облагораживания. Почему я привел в пример тульский частный сектор? Город возник не сам по себе: это результат работы поколений людей, которые вкладывали в него свои силы, время, жизни. Сейчас, когда город появился, у них отнимают возможность снимать сливки с их работы. На самом деле, эту возможность отняли еще 100 лет назад, когда коммунисты пришли, но здесь я имею в виду именно концепцию. Если вы не можете передать заработанное своим детям, если вы не имеете возможность получать прибыль с того, на что кладете свою жизнь — у вас всегда будет насрано в подъезде. Если это не твое — какая разница? Возвращаясь к вашему вопросу о программе реформ либертарианской партии — вот основные: неприкосновенность частной собственности, постепенное снятие людей с крючка государственного социального обеспечения. Постепенное — ключевое слово. Нельзя перестать выплачивать субсидии нынешним пенсионерам: эти люди уже никогда не вытащат себя из той ямы, в которую их запихнуло государство. Но можно же не сажать на этот крючок молодежь. Если говорить про школы, то это ваучерная система: нужно исправить ситуацию, когда заказчиком образования выступает государство, а не семьи и дети. Интересы государства находятся в прямом конфликте с интересами граждан. Кроме того, самая главная проблема в России — залицензированность любой деятельности. Какой бы бизнес вы не открывали, вы сталкиваетесь с огромным количеством нормативов, которые необходимо выполнить. А знаете, что требуется для открытия бизнеса в Гонконге? Только желание. Вы выходите на улицу, начинаете продавать лимонад — вам вообще никакой бумаги для этого не требуется. Вы можете зарегистрироваться уже постфактум, через год после начала торговли. Все, что от вас требуется — уплата налогов. Сегодня мне, проживая в Туле, открыть бизнес здесь тяжелее, чем в Сингапуре. Для того, чтобы открыть бизнес там, я захожу на сайт, отправляю скан паспорта, плачу 100 долларов — бизнес готов. В России это не так, и это является проблемой. Нужно отнять бразды правления государства из всех сфер деятельности человека. Но, повторюсь, первым шагом должны быть проведены люстрации.
Нас будут читать разные люди, и кто-то точно подумает: «Да видели мы ваши люстрации на Украине!» Объясните, почему там не получилось, а в России должно?
На Украине не было люстраций. Когда мы говорим о люстрациях, мы говорим о необходимости люстрировать самую верхушку. Если, не дай бог, в России под видом люстраций начнут устранять вторых помощников районных судей — это прямое свидетельство того, что никаких люстраций не происходит. Именно это и случилось на Украине. Там во власти находятся те же самые люди. При этом, надо понимать, что люстрации — это не казни, расстрелы и повешенья. Люстрации — это билет о профнепригодности. Мы же не ставим под сомнение, что педофил не должен работать в школе? Он просто профнепригоден. Люди, которые принимали противоправные законы, грабили нашу страну, принимали мудацкие решения и занимались коррупцией, совершенно очевидно, профнепригодны занимать те должности, которые они занимали. Чтобы страна реформировалась нам необходимо отодвинуть их на какой-то отрезок времени. Поэтому, без люстраций ничего не получится. Самый дурацкий аргумент против, который я часто слышу — почему судам не решить: кто был виновен, а кто нет? Здесь есть две причины. Во-первых, а судьи кто? (улыбается) Те самые ребята, которые 18 лет выносили неправосудные решения? Нет, это не получится. Второе: суд занимает много времени. Нюрнбергский процесс занял несколько лет. Ни у какой команды реформаторов нет окна в несколько лет, чтобы провести необходимые изменения. Чтобы добиться перемен у нас будет окно, дай бог, в полгода. Чтобы успеть это сделать за полгода нужно избавиться от мертвечины, от этой коррумпированной верхушки, которая разъедает общество. Суды будут, только не коллективные, а адресные — против самых ярых преступников. Они ответят перед законом.
А где гарантия, что новые люди, которые придут во власть, не превратятся в такую же коррумпированную мертвечину? Откуда брать новых людей?
А вот это как раз миф, навязанный государством. (улыбается) Людей очень много. Государство нам изо дня в день преподносит ложь: «Ой, у вас нет никакого опыта, у вас ничего не получится». Мы знаем, что это не так. Опыт, который есть у нынешней власти — отрицательный. Человек, у которого он есть, не может занимать государственный пост. Люстрации как раз об этом. Опыт нынешних чиновников, нынешних политиков, нынешних судей — это опыт дисквалифицирующий. Это первый тезис. Второй тезис — откуда брать людей? В нашей стране проживает 145 миллионов человек. Заграницей живет еще 20 миллионов наших бывших соотечественников. Это огромное количество людей, которые потенциально могут работать на благо страны. И у них не обязательно должен быть опыт в госуправлении. Это доказывает пример Грузии.
Люстрации в Грузии начали проводить еще в 2004 году, когда Президентом стал Михаил Саакашвили. Тогда он всего за несколько недель разогнал всех сотрудников правоохранительных органов, перед чиновниками поставил два условия: диплом иностранного высшего учебного заведения и знания английского языка. Под первую волну люстраций попало 120 тысяч чиновников.
Когда Саакашвили провел свои люстрации, с помощью которых он сумел побороть коррупцию, средний возраст министров первого кабинета снизился до 26 лет. Так что возраст не важен, опыт не важен — его легко можно получить. Но невозможно научить человека быть человеком. Поэтому люди есть. И, еще раз, если мы говорим о люстрациях, мы имеем ввиду люстрации сверху вниз. Необходимо устранить самую верхушку аппарата президента, самую верхушку судей, министров, депутатов — это от силы тысяч пять-десять человек. А что, разве русский народ не сможет найти пять тысяч порядочных кадров?
То есть, вы считаете, что правит именно власть, а не олигархат? Ведь у олигархов довольно сильное влияние. Как быть с ними?
Те же самые люстрации.
Запретить им заниматься бизнесом или притрагиваться к политике?
Нет. Запретить заниматься бизнесом невозможно. На самом деле, что делать с олигархическим капиталом — это чрезвычайно сложный вопрос даже для экспертов. Я не могу сейчас за 5 минут дать развернутый ответ на него. Но одно я могу сказать точно — они должны быть люстрированы от политики. У нас есть формальный признак, по которым можно отследить конкретных людей, которые лоббировали свои интересы или участвовали в залоговых аукционах.
Залоговые аукционы в России — один из механизмов приватизации, серия сделок в форме аукциона, проведённых в 1995 году, в результате которых ряд коммерческих банков получил в собственность государственные пакеты акций нескольких крупных промышленных компаний (таких, как «ЮКОС», «Норильский никель», «Сибнефть»).
Эти люди должны перестать иметь возможность притрагиваться к политике. Поэтому, их нужно люстрировать и начинать разбирательства. Разбирательства эти будут длинными, и я, к сожалению, не вижу никаких других решений, кроме судов.
А возможно ли начать преобразования, находясь внутри системы? Если бы вам завтра предложили стать министром — вы бы согласились?
Нет. Это невозможно. У нас уже были подобные эксперименты. Я вот был с лекцией в Кирове, где много лет у власти был оппозиционный губернатор, Никита Белых. Чем он прославился? Тем, что его поймали на взятке, в которой я уверен. Но, даже если бы не эта взятка — Кировская область не процветает, ничего к лучшему там не изменилось. Это абсолютно депрессивный регион, как и все соседние. Изнутри системы изменить ничего невозможно, пока все клином сходится в Москве и зиждится на политических решениях Владимира Владимировича Путина. Поймите одно: это все башни Кремля. Помните, как долго нам говорили, что «Дмитрий Медведев — такой либерал, свобода лучше, чем несвобода, ловим пасы наследника медвежонка». Понимаете? Сколько этого всего было, и во что это вылилось? А вылилось это все в пятый срок Путина. Поэтому, я в это все не верю. Это все пройденные этапы. Мы и так много раз уже ходили по этим граблям. Нужно перестать ходить по ним наконец. Это особенно удачно делать сейчас. У нас есть Алексей Навальный. У нас есть и другие люди, которые сторонятся каких-либо отношений с верхушкой. Так давайте поддерживать их, а не таких системных либералов, как Аман Тулеев. Вы же наверняка видели то видео из 91 года, где он все правильные слова говорит: про демократию, про гражданское общество, про свободу, про проклятый советский режим — все правильно говорит человек. И во что превратился Аман Тулеев? В то же самое превратятся все нынешние системные либералы. Все, ради чего они сотрясают воздух — это ради поддержания собственной власти.
Теперь пару вопросов о вашем YouTube канале. У вас есть ролик про 1937 год, вы часто говорите о «красных» с ненавистью. Можете объяснить, почему вас так раздражает то, что происходило после революции?
(ухмыляется) Потому, что народ обманули, ограбили, превратили в скот. В особенности русское крестьянство. В трагедии русского крестьянства, разумеется, виноваты не только «красные». Это также и трагедия Российской Империи, где их держали в рабском положении, потом освободили, но не удосужились даже какой-то клочок земли дать, которой было предостаточно. Но самое главное — под каким лозунгом пришли «красные» к власти? «Заводы рабочим, землю крестьянам!» А кому земля досталась в итоге? Государству, которое на таком же рабском положении держало крестьянство до 1974 года. У нас крепостное право в стране отменили в 1974 году, когда крестьянство, в первые в истории нашей страны, получило паспорт и смогло уехать из Совхоза без разрешения надстоящих органов. То, что происходило в нашей стране — трагедия. Люди, которые провели нашу страну через террор, заморили наше крестьянство, нашу интеллигенцию, ни за что не ответили. Я не понимаю, что здесь можно вообще обсуждать.
Паспортная система была введена на территории СССР еще 27. 12. 1932 г. Основная ее цель — учет населения городов, рабочих поселков, а также борьба с преступным элементом. Паспорта выдавались лишь людям, проживающим в крупных и небольших городах. < …> 21 октября 1953 года Совет министров СССР утвердил положение «О паспортах», в котором указывались те местности, где гражданам полагалось иметь паспорта. Их могли иметь горожане районных центров, городов, поселков городского типа, а также служащие и рабочие, которые проживали не в селе, в том числе работники совхозов. Крестьяне же паспортов не имели, и в период с 1935 по 1974 им и вовсе не разрешалось покидать свой колхоз, уезжать в другую местность.
Да, не вышло. Но идеи справедливости и равенства, для реализации которых все это и затевалось – они вам не близки?
А какая разница, какие были идеи? Отличительная черта либертарианства от других политических идеологий заключается в том, что нас не интересуют цели вообще. Нас интересуют только методы. Никакая цель, какой бы она благородной не была, метода не оправдывает. В коммунизме все не так, это очевидно. Поэтому между нами нет абсолютно ничего общего.
У вас есть видео про «тусовочку». Расскажите, а вас туда хоть раз звали?
Да. Например, меня звали на день рождения «Эха Москвы» в прошлом году. Я не пошел.
Ежегодный формат Дней рождения «Эха Москвы» интересен тем, что тут можно встретить людей самых разных политических взглядов и профессий. В 2017 году поздравить радиостанцию пришли оппозиционер Гарри Каспаров и официальный представитель МИД Мария Захарова, лидер ЛДПР Владимир Жириновский и оппозиционный политик Дмитрий Гудков, придворный художник Никас Сафронов, скульптор Зураб Церетели и опальный музыкант Андрей Макаревич.
Само «Эхо Москвы» и Венедиктов — это просто кратер тусовочки. Они там все прикормлены властью, а это значит, играют против гражданского общества. Я им не верю. С ними можно заключать какие-то тактические союзы. Но вот поддерживать с ними неформальные отношения — это, на мой взгляд, ошибка. Я не доверяю людям, у кого такие отношения есть.
До того, как вы пришли на YouTube и завели ЖЖ, вы вели сайт kifkif.ru, где, по официальным данным, постили фотографии обнаженных 13-14 летних девочек, называя при этом их нимфетками. Расскажите про него. Я правильно понимаю, что все это просто любовь к «Лолите» Набокова?
Скриншоты сайта kifkif.ru
Что про него рассказывать? (улыбается) Мне было 16-17 лет, когда я его открыл. Это был такой арт-проект. Сейчас он выглядит гораздо хуже, чем раньше, потому что пропали все фотографии. Из-за этого теряется смысл текста. Исчезла вся пост-ирония.
А от фотографий обнаженных 14-летних девочек она сразу появится?
В том-то и дело, что там их не было. Из-за того, что фотографии не грузятся, вы получаете искаженное восприятие этого сайта. Смысл сайта состоял в том, что ты пишешь максимально провокативный заголовок и размещаешь наиболее невинную фотографию. В этом и состояла ирония. Я могу сказать, благодаря чему появился этот сайт: на одной из биеннале в Швеции, где делались видеоинсталляции, один из художников смонтировал старый фильм «Пеппи Длинныйчулок» таким образом, что этот монтаж запретили, а все копии изъяли и удалили.
Кадр из «старого» советского фильма «Пеппи Длинныйчулок», реж. Маргарита Макаэлян
Как оказалось, «Пеппи Длинныйчулок» можно смонтировать удивительным образом. (улыбается) И этот сайт был именно таким монтажом невинного контента с провокативными подписями. Больше он ничем не являлся. Там не было ничего нелегального. Вообще.
Но дыма без огня ведь никогда не бывает. Почему вокруг него поднялась такая шумиха?
Как минимум потому, что люди не видят всего контента. Люди видят только подписи, и додумывают себе остальное содержание сайта. Там не было никакой порнографии, там была невинная реклама водяных пистолетов, например. Господи, я его вел два года, примерно с 17 до 19 лет. Притом вел я его со своей девушкой, так что ничего интересного. (улыбается)
Последний вопрос на эту тему: вы часто говорите, что возраст согласия в России должен быть снижен. Почему?
Я сам лишился девственности в 14 лет со старшей женщиной. Ей было 22. И абсолютно не видел в этом ничего такого. В 14 лет мне уже хотелось заниматься сексом, и я им занимался. Я думаю, если бы тогда у меня не получилось, сейчас комплексов у меня было бы больше в разы. По крайней мере, у мальчиков это так работает. В том числе, неуверенность в себе повысилась бы. Делать вид, что в этом возрасте не хочется заниматься сексом — лицемерие. Происходит гормональный всплеск. Он произошел у меня, и я могу судить об окружающих только по тому опыту, который был у меня самого. Я очень рад, что у меня случились эти отношения.
А с какой стороны шла подача?
Со стороны девушки, разумеется. Вы что? Какая подача в 14 лет? Я могу рассказать, как все произошло. Я был толкиенистом, ходил на мероприятие «Эгладор», которое проходило в Москве в Нескучном саду. Там была девушка, эльфийка. Мы с ней как-то начали общаться. Я был симпатичным, и ей, видимо, понравилась идея меня совратить. (улыбается) Это и произошло, я не возражал. Разумеется, моей подачи там никакой не было. Ну что я мог? Я был стеснительный, скромный. Находился на домашнем образовании, выходил только погулять. Какую инициативу я мог проявить?
Она тебя зажала где-то, на ушко шепнула, или что?
Нет, почему на ушко. Это были отношения, которые достаточно долго развивались, как и любые другие отношения. Все длилось несколько недель. Я гладил ее по голове, целовал в щечку… как это обычно происходит. Вы что, не встречались с мужчинами никогда? Или с девушками? (улыбается). Конечно, у меня была некоторая ошарашенность просто потому, что опыта нет.
Но вернемся к законодательству. Возраст согласия – это же вещь вполне официальная…
Вы все-таки хотите, чтобы я на это ответил? Я считаю, что у детей должна быть возможность эмансипации. Знаете Дрю Бэрримор?
Дрю Бэрримор — американская актриса, продюсер и кинорежиссёр. Карьера Дрю Бэрримор началась в одиннадцать месяцев, когда она появилась в рекламе корма для собак. В 1984 году, в возрасте 9 лет, Бэрримор получила номинацию на «Золотой глобус» в категории «Лучшая женская роль второго плана» в мелодраме «Непримиримые противоречия», в котором сыграла девочку, подающую в суд на своих родителей, которые собираются развестись. В свете внезапного успеха у Бэрримор начались серьёзные проблемы в личной жизни. Курить Дрю начала в 9 лет, злоупотреблять алкоголем с 11, курить марихуану с 12, а в 13 лет она впервые попробовала кокаин. Её ночная жизнь и постоянные скандалы стали популярной темой в СМИ. Первый раз Дрю попала в реабилитационный центр в 13 лет. В 14 лет она оказалась там во второй раз после попытки самоубийства. В 1990 году Бэрримор была освобождена из-под родительской опеки, начала самостоятельную жизнь и больше никогда не возвращалась к своему прежнему образу жизни.
Это голливудская актриса, которая была эмансипирована через суд в возрасте 14 лет. Подала документы и получила все гражданские права, которые есть у совершеннолетних граждан. Это употребление алкоголя, владение имуществом, право на трудоустройство и, в том числе, право на вступление в половые отношения. Я считаю, что это идеальная система, и это именно то, что предлагают либертарианцы. По-моему, эмансипация граждан — это замечательная инициатива.
Фото: Даниил Бессонов
Вы жили и учились заграницей. Расскажите, ощущаются ли там подобные либертарианские настроения?
В зависимости от страны. Я жил в Новой Зеландии, в Англии, в Японии. В Новой Зеландии есть очень неплохая либертарианская партия. Я с ними общался, участвовал в их мероприятиях. В Англо-Саксонском мире эти идеи достаточно популярны. Популярнее всего, разумеется, в США; где либертарианская партия — третья по величине политическая партия. В Великобритании тоже существует либертарианская партия. Но это молодая идеология. Нам всегда предъявляют: «Где либертарианство появилось?» Слушайте, либертарианство возникло в 60-х годах — очень молодая идеология. Тот успех, который мы заработали по всему миру, заслуживает уважения, учитывая тот отрезок времени, который у нас был. Обратите внимание: во всем мире молодежь тяготеет к нашим идеям потому, что они устали от диктатуры, они устали от авторитаризма, они устали от того, что, кто-то решает за других, как нужно жить. И вот эти культурные конфликты, которые мы привыкли обсуждать: верующие против атеистов, консерваторы против либералов — уходят в прошлое. Наконец-то мы начинаем понимать, что то, как живут другие люди — абсолютно не важно. Если они не мешают жить мне, то я не буду мешать жить им.
Поговорим о молодежи. Вы сказали, что ваша политика направлена на людей, котором около 20-25 лет…
Она направлена в будущее! (улыбается)
Разумеется. Но, все же, ваша целевая аудитория — восприимчивые молодые умы, непорабощенные телевизионной пропагандой. Учитывая ваш продолжительный опыт жизни за рубежом, можете назвать основные отличия между молодежью здесь и молодежью там?
На самом деле, все примерно одинаково. Нашему поколению повезло: мы выросли в достаточно свободном информационном поле — интернете. Его начитают ущемлять и контролировать только-только сейчас, мы успели все увидеть. Поэтому, на данный момент, молодежь во всем мире похожа. Ситуация, когда в Англии молодежь живет одним информационным фоном, во Франции другим, в Китае третьим, а в России четвертым, уходит в прошлое. И, я надеюсь, государству не удастся это испортить.
Фото: Елизавета Мусатова
Зачем вы вернулись?
На это есть ряд причин. На самом деле, эмиграция не самое счастливое событие в жизни человека. Я понимаю, что в России многие только и мечтают об эмиграции, но, когда ты находишься заграницей — ты в изоляции. Я общался со многими русскими за границей, и в 90 процентов случаев — это Брайтон-Бич. В Новой Зеландии, например, я знал людей, которые живут там уже 18 лет и смотрят второй канал, читают русские книги, ходят в русские магазины. Нахрена было уезжать, спрашивается, чтобы жить в изоляции в гетто? Но при этом, я понимаю, почему так происходит. Культурный фон разный, и, когда ты уезжаешь, тебе перестают быть доступны маленькие удовольствия. Вот когда я знакомлюсь с девушкой в России, я могу прочитать ей стихотворение, обсудить какой-нибудь эпизод из истории, книгу, новость — то, что у нас называется флиртом. (улыбается) Заграницей это становится тебе недоступно. Да, ты можешь пользоваться отсылками к популярной универсальной культуре, но этого все равно мало. И все это достаточно тяжело экзистенциально. Тем, кто уезжает рано, удается перестроиться. Что до меня, я учился в школе-пансионе в Канаде один год — заканчивал школу, жил во Франции 3 года, но находился на домашнем обучении. А в Великобританию я уехал в 19 лет и закончил там ВУЗ. Мне проще, чем другим. Возможно, я еще уеду, но, во-первых, я люблю свою страну, я себя с ней идентифицирую, считаю себя русским. Пока я могу изменить что-то здесь — это необходимо сделать. Плюс — это еще и интересно: где я могу ездить с лекциями по всей стране и разговаривать о политике? Заграницей я чужой. Пока я могу сообщить что-то гражданскому обществу здесь, хотя бы донести идею люстраций (улыбаются) — все не зря.
«Я люблю свою страну» — звучит красиво. Но расшифруйте, что вы понимаете под «страной»?
В широком смысле — это общность людей, с которыми у меня одна история, одна культура, один язык. Наверное, правильней будет сказать, что я люблю свой народ. В России потенциал для развития огромен. Я много путешествовал по России; еще до того, как начал давать лекции. К примеру, я был на Камчатке. Так вот Камчатка — райский уголок. И у меня сердце кровью обливается от того, в какой изнасилованный регион ее превращает наше прекрасное государство. Я бы с удовольствием жил там, если бы там не было этого российского Левиафана. Так что, еще раз: моя страна — это мой народ, моя культура, мой язык, моя история, с которой я идентифицирую себя. Я — коренной москвич в очень глубоком поколении. Мои родственники жили в Москве еще до того, как она снова стала столицей. До середины XIX века их всех можно проследить по именам, а дальше — по учебникам.
Как ваша семья и ближайшее окружение относится к твоим политическим убеждениям?
Вполне нормально. Мои родители — старые антибольшевики. Я, когда был маленьким, был либеральным демшизойдом, что называется.
Либеральный демшизойд — политическое клише, носящее оскорбительно-иронический характер; оно построено путём сложения частей слов «демократия» и «шизофрения». Указывает на то, что взгляды радикальной части российских демократов с точки зрения их политических оппонентов похожи на психическое расстройство.
И я эволюционировал из этого в либертарианца. Сейчас мои родители тоже близки к либертарианству, но у меня необычная семья. Мои родственники были либералами, пострадали очень сильно от революции. В моей семье не было ни одного члена КПСС, так что все мои убеждения легли на очень благоприятную почву.
Боятся ли они за вас?
Конечно, боятся. Но жить вообще страшно. Они хотели, чтоб я уехал. «Зачем тебе это нужно? Ты что, хочешь стать мучеником?» Они родители, они боятся. Это объяснимо.
А для своих детей вы бы хотели такую судьбу?
Я хотел бы, чтобы моим детям досталась свободная, богатая, процветающая Россия. Надеюсь, им не придется идти на те риски, на которые вынужден идти я. Это все, чего я хочу.
Фото: Даниил Бессонов
